В последний день уходящего года 65 лет исполнилось бы прославленной советской фигуристке, первой олимпийской чемпионке в танцах на льду, шестикратной чемпионке мира Людмиле Пахомовой. Корреспондент агентства "Р-Спорт" Андрей Симоненко поговорил о великой спортсменке с Александром Горшковым, ее партнером, с которым она добилась выдающихся результатов.
- Александр Георгиевич, все знают, что ваша пара образовалась по инициативе Людмилы Пахомовой, причем это выглядело примерно так - она, уже известная в то время спортсменка, предлагает кататься вместе едва ли не новичку. Как же это произошло?
- Действительно, я начал заниматься танцами на льду только осенью 1965-го. И кататься стал с Ириной Нечкиной - девочкой из Ленинграда. Она тоже тренировалась в ЦСКА - у партнера Людмилы Пахомовой, Виктора Рыжкина. Нечкина была настоящей фанаткой танцев на льду, безумно хотела заниматься ими. Сейчас переехать из Санкт-Петербурга в Москву - дело нехитрое, нормальная ситуация, а тогда это было достаточно редкое явление. Так вот, мы все вместе и катались на одном льду - в группе Станислава Алексеевича Жука. Очень серьезная была, я вам скажу, компания. И я старался соответствовать как мог: делал все возможное, чтобы освоить новый для меня вид фигурного катания. Потом Людмила Пахомова вместе с Рыжкиным уехали сначала на чемпионат Европы и следом, кажется, даже не возвращаясь, на чемпионат мира. А мы с Нечкиной тренировались сами.
После чемпионата мира выяснилось, что Мила больше не хочет кататься с Рыжкиным - а еще у нее была травма ноги, которую надо было лечить. Поэтому она какое-то время на лед не выходила. Но стала приходить на наши с Нечкиной тренировки. Помогать, советовать. Все это происходило в Лужниках на катке "Кристалл", тогда он еще функционировал. И после одной из тренировок она попросила меня проводить ее до метро. Я, естественно, согласился. И вот, пока мы шли от катка "Кристалл" по Центральному стадиону имени Ленина в сторону "Спортивной", она мне и сделала это предложение.
- Как отреагировали?
- Сразу понял - ответственность будет серьезная. Она выбрала меня, сделала предложение, но я прекрасно понимал - мне предстоит очень много работать, чтобы сравниться с Пахомовой по уровню и вообще, что называется, оправдать то доверие, которое мне было оказано. А думал недолго. После утренней тренировки перед обедом был тот разговор, она сказала - подумай, больше кататься с Рыжкиным не буду. Я бы и думать не стал - но все-таки решил сразу не говорить "да", надо было прийти в себя от неожиданности. Но вечером того же дня перезвонил ей. Сказал, что согласен.
- В вашей ситуации - когда партнерша намного сильнее - не все бы сумели сжать зубы и работать, чтобы ликвидировать отставание. Были моменты, когда хотелось все бросить?
- Нет, моментов отчаяния не припомню. Но тренироваться приходилось, конечно, много. Никогда в жизни я в таком объеме не работал. После того, как мы начали вместе кататься, тренировались на том же "Кристалле" практически по 12 часов в день. Здесь надо отметить тот факт, что мы фактически не принадлежали ни к какой организации, но катались вместе со всеми группами подряд. Сначала с группой института физкультуры, с раннего утра, так как я учился в этом заведении, а потом мы просились ко всем подряд - к "Спартаку", "Динамо"… И все нас пускали.
Поэтому получалось так: подъем, сплошные тренировки, перерыв на обед, сплошные тренировки - и вечером домой я приезжал совершенно "мертвый". Можете себе представить 12 часов тренировок в день, да еще с таким напряжением… Но я, честно говоря, не то чтобы терпел - мне это очень нравилось. Безусловно, какое-то опасение у меня было - справлюсь ли я, смогу ли я. Получится ли все, как надо. Но уж как минимум старался делать так, чтобы меня нельзя было упрекнуть в недостаточном старании.
- И потом попали к Елене Анатольевне Чайковской…
- Да, какое-то время в этом режиме мы работали одни, но потом Мила сказала: теперь нам нужен тренер. Начали думать - кто? В ЦСКА мы вернуться не могли в силу разных нюансов. И Пахомова говорит: у меня есть очень хорошая знакомая, Елена Анатольевна Чайковская. Она тренировала тогда Таню Тарасову, которая занималась парным катанием, подругу Милы. Закончила ГИТИС, такая вся современная… Чайковская в тот момент никогда танцами не занималась, танцоров не тренировала. И вот: Мила переговорила с Еленой Анатольевной, та дала согласие, и мы начали работать вместе.
- Сейчас российским танцорам приходится догонять ушедших в отрыв североамериканцев. А вам с Пахомовой тогда, насколько я понимаю, пришлось точно так же гнаться за мастерами танцев на льду из Великобритании?
- Нет, ситуация была иная. Англичане - родоначальники танцев на льду, ни у кого в тот момент не возникало не малейших сомнений в том, что именно они - соль и суть этого вида фигурного катания. Как правило, на всех чемпионатах весь пьедестал занимали они. Сначала мы, конечно, изучали тот стиль, в котором выступали англичане. Схватывали любую возможность, чтобы получать информацию.
Кстати говоря, нам многие помогали - и в том числе и тренер из Великобритании. Очень много было в то время неведомых нам нюансов - все-таки в СССР школа танцев на льду была очень и очень слабой. Находилась в зачаточном состоянии, я бы сказал - хотя у нас и были пары, англичане считались академиками, и соревноваться с ними было очень сложно. Но в какой-то момент, когда мы освоили классику танцев на льду, мудрая Елена Анатольевна сказала: чтобы теперь англичан победить, мы должны предложить что-то свое, только в этом случае у нас будет возможность реально соперничать. Так мы и сделали.
- Предложили, по сути, совершенно другой стиль?
- Именно. Раньше танцы были чопорные, только под танцевальные классические бальные ритмы. А мы пошли по другому пути. И это нашло свой отклик.
- Новаторов в танцах на льду раньше не очень любили. И вас не сразу поддержали?
- Естественно, не сразу. Этот процесс был постепенный, но не столь уж и долгий, я вам скажу. Примерная хронология была такова: весной 1966 года мы начали вместе кататься, в 1967 году впервые приняли участие в чемпионатах Европы и мира. И наши первые результаты были такие: 10-е на Европе и, по-моему, чуть ли не 13-е на "мире". Но уже в этом сезоне, я должен признаться, на нас обратили внимание. И помогали нам специалисты из разных стран. На следующий год мы уже были на чемпионате мира шестыми. А в 1969-м - вторыми. Проиграли только очень опытной и авторитетной паре из Великобритании - Диане Таулер и Бернарду Форду. Неоднократным чемпионам мира и Европы. А на следующий год мы уже все выиграли.
- Александр Георгиевич, вы с Людмилой Пахомовой были семейным дуэтом на льду, при том что многие считают - совмещать работу и быт для близких людей часто становится серьезным испытанием…
- Вы знаете, у нас быта-то по сути никакого и не было. Когда серьезно занимаешься спортом, все подчинено только ему. Проблемы у нас, наоборот, были другого характера: не было возможности общаться с друзьями. Мы все время то на сборах, то на соревнованиях, да и если в Москве, то тоже не было времени для встреч и прогулок. Но я должен сказать, что в любом случае мы никогда не переносили домашние проблемы на лед, и наоборот. Спорт - это работа эмоциональная, конечно, были сложные моменты. Но мы очень разумно к этому подходили. Поэтому, наверное, каких-то ссор у нас было очень и очень мало.
- Про ваши с Людмилой Пахомовой победы сказано и написано очень много, поэтому хочу спросить вот о чем: когда решили уйти на пике славы - не жалели потом об этом? Все-таки вам было всего по 30 лет, могли еще кататься и кататься, уж в танцах-то это вообще не возраст…
- Нет, вообще не жалели. Конечно, могли дальше кататься. И не могу сказать, что у нас были в тот момент какие-то сверхсерьезные соперники. Но мы понимали, что рано или поздно все равно придется уйти. Когда ты уходишь на пике, тебе задают вопрос - почему ты ушел? А если не уходишь, тебе какое-то время спустя могут задать уже другой вопрос (смеется). Поэтому, я считаю, уходить надо чемпионом. До того момента, когда тебе начнут намекать - а не пора бы уже завязывать… Конечно, принимать решение было сложно. Но Елена Анатольевна нас поддержала, и мы не сомневались, что правильно сделали.
- Не было желания посоперничать с Ириной Родниной по количеству установленных медальных рекордов?
- Да мы и так рекорд в танцах установили. Он, кстати, до сих пор не побит. Шесть чемпионатов мира, мы до сих пор в книге рекордов "Гиннесса".
- После окончания спортивной карьеры вы ушли на административную работу, а Людмила Пахомова занялась тренерской деятельностью. Каким она была тренером?
- Очень требовательным. Она же воспитанница Жука. Поэтому она прекрасно понимала, как надо работать, чтобы добиться результата.
- Людмиле Алексеевне, это, конечно, очевидно, не хватило отпущенного ей времени, чтобы полностью реализовать себя в тренерстве - она ушла из жизни в 39 лет. Она была великой спортсменкой. Как вы считаете - стала бы таким же великим тренером?
- Не сомневаюсь в этом. Тем более что, поработав очень и очень мало, она успела многого добиться. У нее были чемпионы мира среди юниоров - Батанова/Соловьев, причем побеждали они не один год. Гладкова/Шпильбанд побеждали на юниорском первенстве мира. У нее были Анненко/Сретенский. Потом она готовила к Олимпийским играм 1980 года Ирину Моисееву и Андрея Миненкова, которые перешли к ней от Татьяны Тарасовой.
- А вы никогда не жалели, что не стали тренером?
- Нет. Вообще я помогал Миле, приходил к ней на тренировки. А потом, у меня существует глубокое убеждение в том, что два тренера в одной семье - это слишком много. Мы ведь тогда стали бы соперниками! Нельзя заниматься чем-то несерьезно, если хочешь добиться результата в своей работе. Есть у нас в фигурном катании примеры того, как тренеры чуть ли не разводились из-за такого соперничества. Не буду называть фамилии, но их все прекрасно знают. Наконец, у меня была мечта - работать в техническом комитете танцев на льду. Я ее реализовал, 26 лет в нем работал, 12 лет возглавлял, причем и здесь стал первооткрывателем. И, считаю, что принес нашему виду пользу.
